Ленинградский вокзал кажется чуть более безопасным, чем Ярославский. Там ходят милые бомжи. Правда, один мент меня испугал, когда я подзаряжался на вырваной из пункта пополнения балланса розетки, и мне пришлось уйти в просто волшебный мп3 магазин, где добрый дядя продавец позволил мне дозарядиться вместо вентиллятора. Я сидел, словно в кинотеатре, среди других ночных вокзальных гостей, и мы, словно в кино (ведь все стулья направлены в одну сторону) смотрели на табло, гласящее: московское время - 20* C.
вот он, человек, что сидит справа от меня. В самом начале путешествия он был больным, помните? Тяжело дышал все время. Хрипел. И ничего, за все это время он вернулся к жизни, стал веселым, готовым к жизни... вот, что с людьми делает Путешествие. А вот эта вот девушка - та все время рисовала. Она - наша художница. Мы едем уже очень долго - естественно, что люди ходят по вагону, знакомятся. На лавочках образуются парочки, троицы, семьи... все ворошатся в сумках, набираются опыта, достают что-то, подправляют. Иногда нас кормят. Проходит добрая тетя, и все, тряся деньгами, покупают мороженое. Зачем вам деньги в этом Путешествии? А вскоре появляются и выросты земли, к которым крепятся электрички на ночь - ведь они всегда стоят на месте, и, чтобы земля не проехала мимо, ее нужно заякорить к двум-трем вечным электричкам. Мы подъезжаем к вокзалу. Час пролетел, как... века.
мы сидели напротив, я и девушка, очень похожая на тебя, только без проколотой губы. Всю дорогу она рисовала, и ближе к концу мы обменялись рисунками - я отдал ей один из ракурсов своей Ящерицы.
а надо мной ни один взгляд не властен, кроме лезвия твоего ножа.
а подовной ни одни ножн не всласти, кроме лезвия - на него нажать.
На экзамене были лезвия - все исправлялись. И после написания все юные девятиклассницы перерезали им свои тонкие, словно струны, вибрирующие в цы-мажоре, вены