ثُمَّ ٱلْجَحِيمَ صَلُّوهُ
думократия
ثُمَّ ٱلْجَحِيمَ صَلُّوهُ
я онокентавр, а оно — просто кентавр, и мой хвост щекочет его по лицу и бьет тебя, если ты
ثُمَّ ٱلْجَحِيمَ صَلُّوهُ
как медленно опускается снег, когда нас призывают к любви
ثُمَّ ٱلْجَحِيمَ صَلُّوهُ
И вечный бой
Покой нам только снится,
И пусть ничто не потревожит сны:
Седая ночь:
И дремлющие птицы
Качаются от синей тишины.
И вечный бой,
Атаки на рассвете.
И пули, разучившиеся петь,
Кричали нам,
Что есть еще Бессмертье...
...А мы хотели просто уцелеть.
Простите нас.
Мы до конца кипели
И мир воспринимали,
Как бруствер.
Сердца рвались,
Метались и храпели,
Как лошади, попав под артобстрел.
...Скажите...там...
Чтоб больше не будили.
Пускай ничто не потревожит сны.
...Что из того,
Что мы не победили,
Что из того,
Что не вернулись мы.
Покой нам только снится,
И пусть ничто не потревожит сны:
Седая ночь:
И дремлющие птицы
Качаются от синей тишины.
И вечный бой,
Атаки на рассвете.
И пули, разучившиеся петь,
Кричали нам,
Что есть еще Бессмертье...
...А мы хотели просто уцелеть.
Простите нас.
Мы до конца кипели
И мир воспринимали,
Как бруствер.
Сердца рвались,
Метались и храпели,
Как лошади, попав под артобстрел.
...Скажите...там...
Чтоб больше не будили.
Пускай ничто не потревожит сны.
...Что из того,
Что мы не победили,
Что из того,
Что не вернулись мы.
ثُمَّ ٱلْجَحِيمَ صَلُّوهُ
Художник,
Он верил в свой череп.
Верил.
Ему кричали:
"Нелепо!"
Но падали стены,
Череп,
Оказывается, был крепок.
Он верил в свой череп.
Верил.
Ему кричали:
"Нелепо!"
Но падали стены,
Череп,
Оказывается, был крепок.
ثُمَّ ٱلْجَحِيمَ صَلُّوهُ
мое лирическое "ты" —
это не ты,
да и ты уже не ты,
и я уже не тот,
даже ты уже не Тот,
и даже уже не уже,
и уже не уже,
чем твой живот.
ты в уже
я во владимире
барабаны
давят на звуки
вытесняют твой голос
в самые закоулки
моей улитки
чтоб болотный ты
съел ее
это не ты,
да и ты уже не ты,
и я уже не тот,
даже ты уже не Тот,
и даже уже не уже,
и уже не уже,
чем твой живот.
ты в уже
я во владимире
барабаны
давят на звуки
вытесняют твой голос
в самые закоулки
моей улитки
чтоб болотный ты
съел ее
ثُمَّ ٱلْجَحِيمَ صَلُّوهُ
у него за барабанами басё
и дидро на басу
и на клавишах кьеркегор
(он предпочитает клавир)
и дидро на басу
и на клавишах кьеркегор
(он предпочитает клавир)
ثُمَّ ٱلْجَحِيمَ صَلُّوهُ
я тебя так, что не остается места для сна, и трогаешь твой голос и кладешь на полочку, и рассматриваешь рисунки про старое, и думаешь: "Какой дурак!" и любуешься этим дураком. ты была бы хорошей матерью, а я просто был бы, билоба растет, а. больше всего из прошлой жизни я скучаю по своему кофейному дереву.
ثُمَّ ٱلْجَحِيمَ صَلُّوهُ
молодой сталлоне такой милый
ثُمَّ ٱلْجَحِيمَ صَلُّوهُ
аналоговая налоговая
суббота, 08 мая 2010
ثُمَّ ٱلْجَحِيمَ صَلُّوهُ
I'm easy to please. When I'm enjoying myself, I get interested and then I'm happy.
ثُمَّ ٱلْجَحِيمَ صَلُّوهُ
всего 900 рублей в городе Россия
ثُمَّ ٱلْجَحِيمَ صَلُّوهُ
и в феврале не моя
и в мае
и в мае
пятница, 07 мая 2010
ثُمَّ ٱلْجَحِيمَ صَلُّوهُ
по поиску "лучший поисковик" только гугл выдает сам себя
ثُمَّ ٱلْجَحِيمَ صَلُّوهُ
у меня дома есть беспроводная сеть-шлюха
и беспроводная сеть-недоступна
и беспроводная сеть-недоступна
ثُمَّ ٱلْجَحِيمَ صَلُّوهُ
я только что понял, что электронная музыка очень хорошо повторяет эволюцию массграммофонпродукта: авангард-танцы-джаз-писисятые-шестисятые
ثُمَّ ٱلْجَحِيمَ صَلُّوهُ
как же неприятно тащить на себе учебные долги и приятно о них забывать.
да, неприятно забывать о них приятно.
да, неприятно забывать о них приятно.
ثُمَّ ٱلْجَحِيمَ صَلُّوهُ
сосед
задолжавший квартплату
живет своим прошлым
оплачивая февральские чеки
в подъездном мае.
а в нашей квартире
все есть так,
как ты скажешь,
где ты хочешь,
куда ляжешь.
потом в мнепора исчезаю,
а ты дрочишь,
потому что мало меня,
и плачешь.
задолжавший квартплату
живет своим прошлым
оплачивая февральские чеки
в подъездном мае.
а в нашей квартире
все есть так,
как ты скажешь,
где ты хочешь,
куда ляжешь.
потом в мнепора исчезаю,
а ты дрочишь,
потому что мало меня,
и плачешь.
ثُمَّ ٱلْجَحِيمَ صَلُّوهُ
я испытываю экзистенциальный страх и трепет перед Кьеркегором
четверг, 06 мая 2010
ثُمَّ ٱلْجَحِيمَ صَلُّوهُ
все-таки 178-78, а не 172-80