оставляя в углу тарелки самые лакомые кусочки - кусочек нежного мяса и еще одну маслину (или все-таки оливку? он не был рожден в Греции, чтобы судить об этом) Джо мучительно думал, что совершает большую ошибку, так как сейчас налетит его командир и отберет у него эту еду, или нападет танковый взвод данайцев верхом на деревянных конях, или с неба посыплется десант-ребята "Дети Зевса", и доесть он не сможет, но желание растянуть удовольствие было слишком сильным.
Так и во вьетнаме, развлекаясь с какой-то узкоглазой шлюшкой с набитой пластиком грудью, он не успел кончить до первого грома, до первого взрыва. бомбы падают бесшумно - это только в кино они издают мерзкий свист, в реальной жизни ты ничего не слышишь. И страшного грохота не существует - тебя просто трясет и отпускает, но ты и сам уже начинаешь трястись. Наоборот, становится гораздо тише чем было. Шепот ночи внезапно замолкает, и ты остаешься в тишине, в абсолютной тишине. Только далекий гул тамтама твоего сердца, да, может быть, эхо чужой смерти отдаются болью в твоей голове. Ты кричишь, но не можешь услышать. И это пугает тебя еще сильнее, и крик застревает в горле, когда ты понимаешь, что ты уже не весь лежишь на этой кровати, что кровь, которая хлещет на грязные простыни - твоя собственная.
И еще долго ты смотришь, впав в ступор, как свисают с разорванного потолка хижины кровавая требуха и ошметки твоей собственной левой руки.