"У всех проколоты уши с одной стороны, у всех одинкаовые тонкие кеды,
Те, кто постарше и имеет денег побольше, покупают не мотики, а мопеды,
Вот такое оно - поколение розовых мега соплей." -
Так думал я, запутавшись в стремени времен еще лошадей,
Залезая в седло машины собственного приготовления:
Не просто тупых механизмов со стременами, нет, моей машины времени!
И думал я, нет, мечтал, о других эпохах -
О временах настоящих людей, без ахов и вздохов,
Я установил на максимум индикатор темпоральной загрузки,
Не поверив, что будут говорить в будущем правильно по-русски
Зачем-то в багаж сунул словари Ожегова и Даля.
Впрочем, как выяснилось в последствии, они бы мне ничего не дали...
Очнулся я в помойном ведре, весь в крови и избитый,
Немного меня утешила вся в сметане записка: "Мы квиты".
Не ясно, почему, в карманах оставалось немного денег,
Однако как-то за шиворот прокрался мне наглый вареник.
Мент постучался в мой бак на удивление вежливо,
Я что-то пробурчал сквозь металл голосом Брежнева,
Мент меня, видимо, не понял, принялся наезжать:
- Милиция! - говорит, - Откройте! - и давай в воздух стрелять.
Долго - Ли, коротко - Ль: так звали вьетнамца со мной
В камере соседней сидевшего - он кричал: "Панки Хой!"
ЗА это его идейно менты должны были бить нещадно,
Однако старшина на него смотрел с плохо скрываемой симпатией - мне было это отрадно,
Еще была там юная Элис, но она только стонала,
Что было естественно после приключившегося с ней беломорканала.
Старшина был человек в целом довольно приятный,
Был он одет не в форму, а в камуфляж, весь в прожженых пятнах,
Под фуражкой были различимы в голову вкрученные болты,
Очень скоро мы разговорились, старшина перешел на "ты".
Я из него выудил информацию о строе страны,
Он рассказал, что армия правит, армия - милитаримусорЫ,
Что Союз весь гниет в круге оружия и войне,
И вобще грозится запалить весь мир в ядерном мегаогне.
В этом всем виноват сбрендивший президент-генерал,
Который, устроив переворот, полстраны в крови измарал.
Я спросил - что за хрень государство Россию убило?
Старый мент ответил: Не знает никто, но страх теперь - сила.
Я спросил, вдруг он слушал КиШов "Анархист",
Он поразился, весь во внимании: Так ты и вправду темпоралист?
Ну, то есть тот, кто по времени скачет?
Я признался, мол, да, просто так я скакал, на удачу.
Старшина весь вскипел: Ты и Ленина видел?
- Помню, лысый был хрен, мятежей вдохновитель...
Мент стал счастлив, пропел, затянулся в улыбке,
Я заметил средь зубов его остатки жареной рыбки.
Он мне чем-то напомнил немецкий военный гранд-танк.
- Я веду двойную жизнь, днем я мент, в ночи - киберпанк!
Бряцнул старшина ключами: Выходи-ка из этой коллекции
Человеческих грехопороков. Ты будешь читать мне лекции.
На ночной сегодняшней сходке будешь с нами, чувак...
Эй, не трогай, это не "схема метро", а тайный зодиакальный знак!
Так вот, братьям моим по ордену ретроспективы все о себе расскажешь,
Об анархизме прошлого фильм своего мозга покажешь,
Ты станешь нашим пропуском будущим и светлым
Дням безвременья. Виват, старикан Ленин!
И вот я уже в тусовке, заметил много взрывчатки,
На вопрос "Зачем" мне сказали: "Для антуража Укладки"
Укладки? "Великой эпохи возрождения трупов людей:
Мы заюзаем наш термовзрыватель, все вновь станет о'кей!"
Я к товарищам новым особо не прислушался, был уже слегка пьян,
Вошел, как король, я, человек из прошлого, в здешний киберпанковский бедлам.
Начал говорить я слово свое, много кого приплел
К цитатам своим полурифмованным, но в целом сплошной облом
И бред гнал я на благодарных слушателей - отцов-матерей,
- Кибарпанк, - говорю, - правил концептами наших людей,
То есть, возможно, ваших прапредков! - и прочий такой бред
На уши развешенные я выкладывал, и даже дал им вроде совет:
Не повторяйте, мол, ошибок Сталина! Жителям Сахалина привет!
Я долго и нудно глаголовал, но вдруг увидел, анахорет
Какой-то старый в углу, тихо плача, сидел
И со смехом на меня громко протяжно сопел
Своим беззубым ввалившемся носом. В морщинах каждого, казалось, дня
Им прожитого я разглядел страшную тайну: смотрел я сам на себя!
Меня скривило в судороге откровения удивительной,
Я понял, какой ошибка моя была непростительной,
Тем не менее, опровергая классический временной парадокс,
Я к старику подошел: А ты продаешь кокс?
- Однозначно невыбеленный, - был выдан мне ответ,
Это был тайный личный пароль, точно, ошибки нет,
То был сам я, временем изрядно поддатый,
Я спросил какой щас год, он сказал - дветыщипятый.
Я возмутился: ты что, шутишь, чертого семя?
Старик захихикал: ошибка не имеет значенья.
На этой вечеринке, братц, они уничтожили время.
Слишком поздно истина выкристаллизовалась и стукнула меня в темя -
Проклятье, уже сработал взрыватель, они уничтожили время.
Очнулся я в помойном ведре, весь в крови и избитый,
Немного меня утешила вся в сметане записка: "Мы квиты".
Не ясно, почему, в карманах оставалось немного денег,
Однако как-то за шиворот прокрался мне наглый вареник.
Мент постучался в мой бак на удивление вежливо,
Я что-то пробурчал сквозь металл голосом Брежнева,
Мент меня, видимо, не понял, принялся наезжать:
- Милиция! - говорит, - Откройте! - и давай в воздух стрелять.
- Вот блять, все опять, что ли? - вскричал я в диком изумлении.
Себя я чувствовал намного старше, чем вчера, впрочем, так бывает - вступление
К новому дню порой отмечаю я диким похмельем,
Но это был не такой день, я был весь наполнен весельем,
Я понял, что случилось - благодаря взрыву я попал в петлю времени,
Мент устало вздохнул: Ты думаешь, мне легко, Кенни?
Уже тысяча семьдесят шестой день просыпаюсь в одном и том же суточном оформлении.
Мы ведь уничтожили время,
Мы ведь уничтожили время.