ثُمَّ ٱلْجَحِيمَ صَلُّوهُ
ثُمَّ ٱلْجَحِيمَ صَلُّوهُ
та, что была вечностью, сидела на крыше, болтая ногами и смеясь, она пускала мыльные пузыри и смотрела, как те улетают в высь голубого неба, или же падают в фиолетовый зев падющего закатом солнца.
тот, что стал ветром, ничего об этом не знал: его мысли были в океане, а мечты - южнее, тело он прятал в маленькой подсобке заброшеной фабрики, и под дверь склада, закрытую на ржавый замок, который никто никогда не откроет, пропихивал он исписанные своей наигранной мудростью тетради. Его мысли были никому не нужны.
та, что была вечностью, и не мечтала о том, что когда-нибудь они встретятся. Она просто любила прогуливаться по крышам города, славившегося своей красотой и холодностью; впрочем, она сама была похожа на этот город, и летними вечерами, полными северного света ее часто можно было видеть сидящей у своего окна и плетущей разноцветные фенечки во имя тепла.
тот, что стал ветром, носил на левой руке три фени, сплетенные руками вечности: она продавала их у перехода в подземный мир, когда даже долги начинали усыхать от голода, а работа убегала в ужасе. Да, он видел ее. Возможно, даже очень часто: они ведь жили в одном измерении. Детство не особенно любило ветер: его соски обросли ресницами, а голос стал грубым еще до пятнадцатой осени. Он любил музыку; вечерний шум города казался ему тайной симфонией.
та, что была вечностью, давно привыкла к холоду. Ее прекрасное тело потеряло теплочувствительность после той зимы, когда даже рваный плед не спасал от объятий самого навязчивого кавалера вечности - холода.
тот, что стал ветром, не любил одежду, а та часто предавала его. Это не имело особого значения, так как колкий норд-вест был его старинным другом, но все же долгими безлюдными вечерами даже морозу становилось одиноко в доме этого странного парня.
та, что была вечностью, верила в судьбу. Крыши, считала она - зеркала неба, и именно там живет бог.
тот, что стал ветром, любил бродить по городу, разгоняя осенние листья и гламурный мусор.
та, что была вечностью, боялась комет.
тот, что стал вечностью, нашел ее след.
они встретились светлой питерской ночью, когда и волк станет нежным. Ветер повел вечность в свою фабрику, и там они до самого утра, такого же светлого, как и ночь, мечтали о правде. Вечность плела своим голосом какие-то старые песни, а ветер смотрел в окно на покрытые лужами крыши, отражавшие сине-зеленое хлореллой небо, и понимал, что такое счастье. А город старел, ржавел, покрывался летним снегом...
Шел третий год весны.
тот, что стал ветром, ничего об этом не знал: его мысли были в океане, а мечты - южнее, тело он прятал в маленькой подсобке заброшеной фабрики, и под дверь склада, закрытую на ржавый замок, который никто никогда не откроет, пропихивал он исписанные своей наигранной мудростью тетради. Его мысли были никому не нужны.
та, что была вечностью, и не мечтала о том, что когда-нибудь они встретятся. Она просто любила прогуливаться по крышам города, славившегося своей красотой и холодностью; впрочем, она сама была похожа на этот город, и летними вечерами, полными северного света ее часто можно было видеть сидящей у своего окна и плетущей разноцветные фенечки во имя тепла.
тот, что стал ветром, носил на левой руке три фени, сплетенные руками вечности: она продавала их у перехода в подземный мир, когда даже долги начинали усыхать от голода, а работа убегала в ужасе. Да, он видел ее. Возможно, даже очень часто: они ведь жили в одном измерении. Детство не особенно любило ветер: его соски обросли ресницами, а голос стал грубым еще до пятнадцатой осени. Он любил музыку; вечерний шум города казался ему тайной симфонией.
та, что была вечностью, давно привыкла к холоду. Ее прекрасное тело потеряло теплочувствительность после той зимы, когда даже рваный плед не спасал от объятий самого навязчивого кавалера вечности - холода.
тот, что стал ветром, не любил одежду, а та часто предавала его. Это не имело особого значения, так как колкий норд-вест был его старинным другом, но все же долгими безлюдными вечерами даже морозу становилось одиноко в доме этого странного парня.
та, что была вечностью, верила в судьбу. Крыши, считала она - зеркала неба, и именно там живет бог.
тот, что стал ветром, любил бродить по городу, разгоняя осенние листья и гламурный мусор.
та, что была вечностью, боялась комет.
тот, что стал вечностью, нашел ее след.
они встретились светлой питерской ночью, когда и волк станет нежным. Ветер повел вечность в свою фабрику, и там они до самого утра, такого же светлого, как и ночь, мечтали о правде. Вечность плела своим голосом какие-то старые песни, а ветер смотрел в окно на покрытые лужами крыши, отражавшие сине-зеленое хлореллой небо, и понимал, что такое счастье. А город старел, ржавел, покрывался летним снегом...
Шел третий год весны.
среда, 22 ноября 2006
ثُمَّ ٱلْجَحِيمَ صَلُّوهُ
Наш маленький город погрузился в полутьму. Дальше трех аршинов – ничего. Графическая система мира отдыхала. Визуализация была элементарной, как никогда: сквозь туман были видны лишь скромные силуэты серых примитивов. Читать неинтересную книгу было сложно, и Гор заклевал носом. А потом вдруг безо всякого предупреждения рухнул вниз, в черную глубину собственного мозга.
Я вновь оказался в странном городе из моей головы, заполненном парами ЛСД, и опять уставился на исписанную кровью и яркими красками стену. Там прибавилось надписей и автографов, вроде «Дайте миру шанс! Джон» или «Под нами нет ада, над нами только небо», или «Я – маленький барабанщик, не более того». Я стоял, глупо пытаясь понять фразы, звучащие довольно странно в этом утопающем в тумане месте. Как и в прошлый раз, абсолютно внезапно, но так, как будто бы его все только и ждут, появился Доктор Хоффман. В этот раз он не выглядел таким аккуратным, каким был раньше: на нем были надеты две рубашки, серо-протертая поверх клетчато-шотландской, причем вторая явно была больше на несколько размеров и ассиметрично торчала из под первой. Еще на докторе были мешковатые джинсы с истрепанными штанинами, стертыми до того уныло-белого состояния, которое никогда не будет в моде, левый кроссовок и черный носок на правой ноге, из которого стыдливо торчал большой палец. Его обычно прилизанные, зачесанные назад длинные волосы стояли над головой жутковатым коком: казалось, что сейчас все эти волосы раздавят черепную коробку и раздавят мегамозг Хоффмана. Позади него стояла очаровательная блондинка, обладающая, тем не менее, ярко выраженной брюнетистой формой головы. Ее тело было идеально, если бы не было так небрежно и по-мультяшному прорисовано, а голос никак не лез из головы.
– Здравствуй, Гор, сынок. Ну как, ты готов приступить к исполнению третьего пункта своего контракта? – сходу и безапелляционно заявил доктор Хоффман.
– Какой еще контракт? – не понял я с первого захода.
– Поняяятно, - протянул доктор Хоффман, в прошлом – видный психолог. – Ну, давай я вас хоть познакомлю по-человечески. Итак, Мадам, это – Гор. Гор, это – доктор Хоффман, – сказал доктор и показал на блондинку.
– Стоп. – Второй раз невъехал я: – если это доктор Хоффман, то ты получаешься тоже доктор Хоффман. А кто из вас кто?
– Вернемся к нашему контракту, - взяла инициативу на себя доктор Хоффман, которая блондинка. – ты разве не читал его условия прежде чем подписать его?
– Чего?
– Хм, доктор Хоффман, – спросила доктор Хоффман, – Вы разве не дали ему контракт?
– Ну почему же, он сам его взял и оставил на нем свою уникальную музыкальную подпись, – старик повернулся ко мне, – Разве не помнишь, так бумажка, на которой ты корябал эти свои квадратики? Ты еще подумал, что она из Турции?
– Но я же не понял ни слова из этого, как вы говорите, «контракта»…
– Это же юникод, там все ясно даже аборигену острова Пасхи. Откуда бы ты еще узнал мой телефон, указанный только в контракте?
– О, Черт. Я могу разорвать контракт?
– К сожалению, нет. Это пластик, его можно только сжечь. – Доктор так активно махнул головой, что его темные очки слетели с носа. Глаз под ними не оказалось – только впадины, обтянутые кожей. Профессор смутился, спрятал лицо в руках, и через мгновение на его лице уже появились глаза, состоящие из геометрических примитивов и неровно врезающиеся в плоскость его лица: – Извиняюсь, непроработанная модель трехмерная. Прошу простить мою недорисованность.
– Мы же выполнили свои обязательства! – вмешалась в наш спор Хоффман-блондинка. – Ты прослушал два заочных курса – по аналистике и простейшей квантовой эмотике, успешно прошел психологический тест с глубоким погружением в город мертвых, то есть в твое фрейдовское подсознание…
– Угу. Ясно. А что за работа-то?
– Сейчас Хоффман тебе все объяснит. – сказал мне с непробиваемым лицом доктор Хоффман, а я еле сдержал смех, пытаясь понять, какого Хоффмана он имеет в виду. Тем временем кто-то один из них начал. Рассказывали они, перебивая друг друга, но очень интеллигентно и незаметно, так что и обращать внимание на это и не надо.
– Специальный отдел ВМУЭН, названный ЧА – чрезвычайным агентством, занимается выравниванием эмофона в таких пределах, чтобы людям было удобно жить на этой планете. Ну, и в личных целях влиятельных членов ВМУЭН, разумеется, тоже. Вначале агентство влияло на мир при помощи богатых связей алхимиков ВМУЭН с представителями вагинального сектора реальности: тогда, в средние века считалось, что жители анального класса не способны самостоятельно влиять на эмофон, а лишь резонируют орально-вагинальному сектору. Но в конце средних веков ЧА при ВМУЭН ОЭАО перестало влиять на мир, большинство его членов сильно пострадали от Инквизиции и надолго вышли из игры.
– А как же нынешняя деятельность агентства? – с некоторой иронией спросил я.
– Итак, первым сформированным после многовекового перерыва подразделением ЧА стали абсолютно новые единицы влияния, названные Двойного Уровня Реакционные Анонимные Комбинаторы, или попросту ДУРАКи. Большинство ДУРАКов осуществляло деятельность непосредственно через средства массмедиа, то есть именно они стали использовать оральную часть реальности для влияния на анальную сферу. Анонимность таких агентов заключалась в том, что никто не знал, кто они на самом деле: связные входили на связь через продюсеров, а продюсеры хоть и были ответственны за выполнение поручений, сами не знали, зачем они это делают, то есть не были посвящены в тайну. Тем не менее, конкурентная нам АГРХЕЗ (о ней подробнее совсем скоро) умудрялась узнавать о наших агентах и использовать их в своих целях, тогда как даже мы не могли понять, кто же из этих, скажем, четырех – ДУРАК.
Вам может показаться диким название «ДУРАК», особенно относительно носителей этого термина. Действительно, все эти личности более чем культовые…
Возможно, именно поэтому их жизнь настолько сложна.
К примеру, один из самых удачных агентов ЧА при ВМУЭН ОЭАО, сумевший остановить ядерный коллапс планеты в результате перенасыщения негативными свободными квантами и приблизительно выровнять ось вращения планеты, уровняв распределение эмоквантов между СССР и США, был застрелен в приступе бешеной мстительности ведущим профессором западного отделения АГРХЕЗ восьмого декабря тысяча девятьсот восьмидесятого года. Надо сказать, что профессор АГРХЕЗ был горячим поклонником Леннона (а мы говорим именно о нем), и «предательство» одного из членов «ливерпульской четверки» было воспринято очень болезненно, в результате чего профессор, в миру – Чепмен, Марк, – досрочно сошел с ума. В принципе, Леннон особо и не скрывался, тем более, что заподозрить под группой, влиявшей на эмофон планеты в высшей степени положительно на протяжении долгих лет агентов ВМУЭН было бы довольно логично. Тем более, собственные слова Джона: «Раньше я был моржом, теперь я – Джон» - очень тонкая игра с русским понятиям «Иван-дурак» и именем «Джон» (в переводе на русский – «Иван»).
Как верно сказал тот же Леннон, «до Элвиса не было ничего». Первым агентом системы ДУРАК стал именно Элвис Пресли.
Ага, конечно же, давайте я поподробнее объясню, что же это за АГРХЕЗ такое. Академия Генерации и Реакционности при Х Его З – конкурирующая с нами фирма. К нашему большому сожалению, ВМУЭН доставило столько бед этой почтенной академии, что АГРХЕЗ не только вышло из прямой конкуренции с ВМУЭН ОЭАО, но и полностью посвятило свою деятельность террористической деятельности с целью подрыва работы нашего агентства. Их странное название связано с еще более грустной историей, в которой так же повинны мы.
Когда-то давно несколько ключевых сотрудников ВМУЭН были переманены АГРХЕЗом на свою сторону. Тогда, к слову, эта академия называлась еще заковыристее – АГРпДХЧЛСЗТКСНКДВСРАТУВЦМТ-ЧГ!Ооо. Расшифровке оно не подвергалось. Новые сотрудники, избалованные своим прошлым легким названием, подняли забастовку с целью укорачивания названия академии. Они отказывались мыться, требовали сокращения хотя бы до АГРДИЗВХЕЗ (что значило, по причине интеллигентности академиков, всего лишь «Академия Генерации и Реакционности, а Дальше, Извините За Выражение, Хрен Его Знает») и после трех недель забастовки добились-таки своего: название оказалось даже короче, просто и понятно – АГРХЕЗ.
Из-за такого неблагозвучного названия члены этой Академии, видимо, постеснялись присутствовать на Шестом Заседании Рыцарей Круглого Стола, где нам – ВМУЭН ОЭАО – были переданы все права и лицензии по изменению эмофона планеты. Именно после этого памятного заседания и произошел разлад – АГРХЕЗ предал нас анафеме и ушел в подполье, став первой академией, выступившей за натуральность эмофона и нецелесообразность влияния на него.
Однако вернемся к нашим временам – и твоему контракту.
Совсем недавно было создано новое подразделение ЧА. Мы назвали его ЭМО. Активные единицы этого подразделения – эмо-бои (от англ. Emo BOYS – Battle Oppositional Young Specialists) и эмо-герлы (англ. Generators/Indicators of Related Layers) уже работают по всему миру. Отличие этой системы от системы, использовавшей только ДУРАКов, заключается в том, что воздействие производится на жителей анального сектора непосредственно аналистами же, а вовсе не оральниками. У этого подразделения специальная форма, специфические цели, и они всегда выдаются из общей толпы. Они призваны обеспечивать равновесие нестабильной системе «общество-эмокванты» и создавать противовес, если какой-то тип квантов преобладает в определенной области.
– То есть вы хотите сказать, что наняли меня без моего ведома быть эмо?
– Нет. Ты станешь первым в еще одном нашем ведомстве – Обеспечении Массового Сознания через Интернет. В общем-то, мы и заказывали Интернет как активнейшее средство влиять на массы, но из-за происков АГРХЕЗ Сеть превратилась в неподдающуюся модерации глобальную помойку. Особенно сильно нам насолила заказанная АГРХЕЗовцами программа ICQ, прозванная так же Асей-Убийцей Человечества. Live Journal и прочие блоговые системы наши, но давно выскочили из повиновения. Ты же станешь первым среди многих нанятых ВМУЭН авторов-виртуалов, и мы сможем контролировать и эту сферу человеческой деятельности.
– А если я откажусь?
– Ну, влиять в нужную нам сторону ты все равно будешь, а от твоего решения зависит лишь, будешь ли ты получать за это деньги…
Через одиннадцать дней на мой WM пришли первые деньги. «Пока что мало, - писал доктор Хоффман, - но потом мы привлечем больше инвесторов, и твои задания будут более серьезными, а зарплата – увесистой.
Я вновь оказался в странном городе из моей головы, заполненном парами ЛСД, и опять уставился на исписанную кровью и яркими красками стену. Там прибавилось надписей и автографов, вроде «Дайте миру шанс! Джон» или «Под нами нет ада, над нами только небо», или «Я – маленький барабанщик, не более того». Я стоял, глупо пытаясь понять фразы, звучащие довольно странно в этом утопающем в тумане месте. Как и в прошлый раз, абсолютно внезапно, но так, как будто бы его все только и ждут, появился Доктор Хоффман. В этот раз он не выглядел таким аккуратным, каким был раньше: на нем были надеты две рубашки, серо-протертая поверх клетчато-шотландской, причем вторая явно была больше на несколько размеров и ассиметрично торчала из под первой. Еще на докторе были мешковатые джинсы с истрепанными штанинами, стертыми до того уныло-белого состояния, которое никогда не будет в моде, левый кроссовок и черный носок на правой ноге, из которого стыдливо торчал большой палец. Его обычно прилизанные, зачесанные назад длинные волосы стояли над головой жутковатым коком: казалось, что сейчас все эти волосы раздавят черепную коробку и раздавят мегамозг Хоффмана. Позади него стояла очаровательная блондинка, обладающая, тем не менее, ярко выраженной брюнетистой формой головы. Ее тело было идеально, если бы не было так небрежно и по-мультяшному прорисовано, а голос никак не лез из головы.
– Здравствуй, Гор, сынок. Ну как, ты готов приступить к исполнению третьего пункта своего контракта? – сходу и безапелляционно заявил доктор Хоффман.
– Какой еще контракт? – не понял я с первого захода.
– Поняяятно, - протянул доктор Хоффман, в прошлом – видный психолог. – Ну, давай я вас хоть познакомлю по-человечески. Итак, Мадам, это – Гор. Гор, это – доктор Хоффман, – сказал доктор и показал на блондинку.
– Стоп. – Второй раз невъехал я: – если это доктор Хоффман, то ты получаешься тоже доктор Хоффман. А кто из вас кто?
– Вернемся к нашему контракту, - взяла инициативу на себя доктор Хоффман, которая блондинка. – ты разве не читал его условия прежде чем подписать его?
– Чего?
– Хм, доктор Хоффман, – спросила доктор Хоффман, – Вы разве не дали ему контракт?
– Ну почему же, он сам его взял и оставил на нем свою уникальную музыкальную подпись, – старик повернулся ко мне, – Разве не помнишь, так бумажка, на которой ты корябал эти свои квадратики? Ты еще подумал, что она из Турции?
– Но я же не понял ни слова из этого, как вы говорите, «контракта»…
– Это же юникод, там все ясно даже аборигену острова Пасхи. Откуда бы ты еще узнал мой телефон, указанный только в контракте?
– О, Черт. Я могу разорвать контракт?
– К сожалению, нет. Это пластик, его можно только сжечь. – Доктор так активно махнул головой, что его темные очки слетели с носа. Глаз под ними не оказалось – только впадины, обтянутые кожей. Профессор смутился, спрятал лицо в руках, и через мгновение на его лице уже появились глаза, состоящие из геометрических примитивов и неровно врезающиеся в плоскость его лица: – Извиняюсь, непроработанная модель трехмерная. Прошу простить мою недорисованность.
– Мы же выполнили свои обязательства! – вмешалась в наш спор Хоффман-блондинка. – Ты прослушал два заочных курса – по аналистике и простейшей квантовой эмотике, успешно прошел психологический тест с глубоким погружением в город мертвых, то есть в твое фрейдовское подсознание…
– Угу. Ясно. А что за работа-то?
– Сейчас Хоффман тебе все объяснит. – сказал мне с непробиваемым лицом доктор Хоффман, а я еле сдержал смех, пытаясь понять, какого Хоффмана он имеет в виду. Тем временем кто-то один из них начал. Рассказывали они, перебивая друг друга, но очень интеллигентно и незаметно, так что и обращать внимание на это и не надо.
– Специальный отдел ВМУЭН, названный ЧА – чрезвычайным агентством, занимается выравниванием эмофона в таких пределах, чтобы людям было удобно жить на этой планете. Ну, и в личных целях влиятельных членов ВМУЭН, разумеется, тоже. Вначале агентство влияло на мир при помощи богатых связей алхимиков ВМУЭН с представителями вагинального сектора реальности: тогда, в средние века считалось, что жители анального класса не способны самостоятельно влиять на эмофон, а лишь резонируют орально-вагинальному сектору. Но в конце средних веков ЧА при ВМУЭН ОЭАО перестало влиять на мир, большинство его членов сильно пострадали от Инквизиции и надолго вышли из игры.
– А как же нынешняя деятельность агентства? – с некоторой иронией спросил я.
– Итак, первым сформированным после многовекового перерыва подразделением ЧА стали абсолютно новые единицы влияния, названные Двойного Уровня Реакционные Анонимные Комбинаторы, или попросту ДУРАКи. Большинство ДУРАКов осуществляло деятельность непосредственно через средства массмедиа, то есть именно они стали использовать оральную часть реальности для влияния на анальную сферу. Анонимность таких агентов заключалась в том, что никто не знал, кто они на самом деле: связные входили на связь через продюсеров, а продюсеры хоть и были ответственны за выполнение поручений, сами не знали, зачем они это делают, то есть не были посвящены в тайну. Тем не менее, конкурентная нам АГРХЕЗ (о ней подробнее совсем скоро) умудрялась узнавать о наших агентах и использовать их в своих целях, тогда как даже мы не могли понять, кто же из этих, скажем, четырех – ДУРАК.
Вам может показаться диким название «ДУРАК», особенно относительно носителей этого термина. Действительно, все эти личности более чем культовые…
Возможно, именно поэтому их жизнь настолько сложна.
К примеру, один из самых удачных агентов ЧА при ВМУЭН ОЭАО, сумевший остановить ядерный коллапс планеты в результате перенасыщения негативными свободными квантами и приблизительно выровнять ось вращения планеты, уровняв распределение эмоквантов между СССР и США, был застрелен в приступе бешеной мстительности ведущим профессором западного отделения АГРХЕЗ восьмого декабря тысяча девятьсот восьмидесятого года. Надо сказать, что профессор АГРХЕЗ был горячим поклонником Леннона (а мы говорим именно о нем), и «предательство» одного из членов «ливерпульской четверки» было воспринято очень болезненно, в результате чего профессор, в миру – Чепмен, Марк, – досрочно сошел с ума. В принципе, Леннон особо и не скрывался, тем более, что заподозрить под группой, влиявшей на эмофон планеты в высшей степени положительно на протяжении долгих лет агентов ВМУЭН было бы довольно логично. Тем более, собственные слова Джона: «Раньше я был моржом, теперь я – Джон» - очень тонкая игра с русским понятиям «Иван-дурак» и именем «Джон» (в переводе на русский – «Иван»).
Как верно сказал тот же Леннон, «до Элвиса не было ничего». Первым агентом системы ДУРАК стал именно Элвис Пресли.
Ага, конечно же, давайте я поподробнее объясню, что же это за АГРХЕЗ такое. Академия Генерации и Реакционности при Х Его З – конкурирующая с нами фирма. К нашему большому сожалению, ВМУЭН доставило столько бед этой почтенной академии, что АГРХЕЗ не только вышло из прямой конкуренции с ВМУЭН ОЭАО, но и полностью посвятило свою деятельность террористической деятельности с целью подрыва работы нашего агентства. Их странное название связано с еще более грустной историей, в которой так же повинны мы.
Когда-то давно несколько ключевых сотрудников ВМУЭН были переманены АГРХЕЗом на свою сторону. Тогда, к слову, эта академия называлась еще заковыристее – АГРпДХЧЛСЗТКСНКДВСРАТУВЦМТ-ЧГ!Ооо. Расшифровке оно не подвергалось. Новые сотрудники, избалованные своим прошлым легким названием, подняли забастовку с целью укорачивания названия академии. Они отказывались мыться, требовали сокращения хотя бы до АГРДИЗВХЕЗ (что значило, по причине интеллигентности академиков, всего лишь «Академия Генерации и Реакционности, а Дальше, Извините За Выражение, Хрен Его Знает») и после трех недель забастовки добились-таки своего: название оказалось даже короче, просто и понятно – АГРХЕЗ.
Из-за такого неблагозвучного названия члены этой Академии, видимо, постеснялись присутствовать на Шестом Заседании Рыцарей Круглого Стола, где нам – ВМУЭН ОЭАО – были переданы все права и лицензии по изменению эмофона планеты. Именно после этого памятного заседания и произошел разлад – АГРХЕЗ предал нас анафеме и ушел в подполье, став первой академией, выступившей за натуральность эмофона и нецелесообразность влияния на него.
Однако вернемся к нашим временам – и твоему контракту.
Совсем недавно было создано новое подразделение ЧА. Мы назвали его ЭМО. Активные единицы этого подразделения – эмо-бои (от англ. Emo BOYS – Battle Oppositional Young Specialists) и эмо-герлы (англ. Generators/Indicators of Related Layers) уже работают по всему миру. Отличие этой системы от системы, использовавшей только ДУРАКов, заключается в том, что воздействие производится на жителей анального сектора непосредственно аналистами же, а вовсе не оральниками. У этого подразделения специальная форма, специфические цели, и они всегда выдаются из общей толпы. Они призваны обеспечивать равновесие нестабильной системе «общество-эмокванты» и создавать противовес, если какой-то тип квантов преобладает в определенной области.
– То есть вы хотите сказать, что наняли меня без моего ведома быть эмо?
– Нет. Ты станешь первым в еще одном нашем ведомстве – Обеспечении Массового Сознания через Интернет. В общем-то, мы и заказывали Интернет как активнейшее средство влиять на массы, но из-за происков АГРХЕЗ Сеть превратилась в неподдающуюся модерации глобальную помойку. Особенно сильно нам насолила заказанная АГРХЕЗовцами программа ICQ, прозванная так же Асей-Убийцей Человечества. Live Journal и прочие блоговые системы наши, но давно выскочили из повиновения. Ты же станешь первым среди многих нанятых ВМУЭН авторов-виртуалов, и мы сможем контролировать и эту сферу человеческой деятельности.
– А если я откажусь?
– Ну, влиять в нужную нам сторону ты все равно будешь, а от твоего решения зависит лишь, будешь ли ты получать за это деньги…
Через одиннадцать дней на мой WM пришли первые деньги. «Пока что мало, - писал доктор Хоффман, - но потом мы привлечем больше инвесторов, и твои задания будут более серьезными, а зарплата – увесистой.
ثُمَّ ٱلْجَحِيمَ صَلُّوهُ
Купавна - это маленькая Венеция. Глубокие дороги, как каналы, осенью утопают в воде, но так как Купавна гораздо севернее, зима все это дело замораживает, в отличие от Венеции. И по-этому катиться по льду очень весело. А еще эмо - это впавшие в детство готы.
ثُمَّ ٱلْجَحِيمَ صَلُّوهُ
Джоктор Хоффман опять был тут. Он рассказал мне много интересного. Щас запишу.
вторник, 21 ноября 2006
ثُمَّ ٱلْجَحِيمَ صَلُّوهُ
а негативизм пропогандируется оральной культурой как способ усмирить растущее в бесконечной прогрессии чисто анальную народомассовость, в своей анальности и среднести ныне усматривающую повод для негативности.
Это тоже, пожалуй, сказалось на искривлении эмофонда планеты.
Это тоже, пожалуй, сказалось на искривлении эмофонда планеты.
ثُمَّ ٱلْجَحِيمَ صَلُّوهُ
дятел - еще один архетипичный герой современного мира, это абсолютно оральный персонаж, перемежающийся, видать, только с виртулальным миром - и лишь иногда вагинальным, при использовании оного в промышленном добывании червей и кедровых орехов.
ثُمَّ ٱلْجَحِيمَ صَلُّوهُ
учеба - это не научение, а создание в голове ученика системы.
Над этим сами думайте, надоело много печатать.
Над этим сами думайте, надоело много печатать.
ثُمَّ ٱلْجَحِيمَ صَلُّوهُ
триппер ррразума.
Дрррраконы жгут,
А мы играем,
Мы, знаменосцы фрейлин и лютен,
Мы, те, что светлым небо назовем,
Культ смерти культом страха заменим.
Дрррраконы жгут,
А мы играем,
Мы, знаменосцы фрейлин и лютен,
Мы, те, что светлым небо назовем,
Культ смерти культом страха заменим.
ثُمَّ ٱلْجَحِيمَ صَلُّوهُ
Собственно говоря, анальность бывает субъективной и объективной:
Субъективная анальность зависит от сложившейся на данный момент оральностью, а она, как известно, почти всегда в корне противоположна анальности.
Объективная же являет собой константу аналитики, это ее тайная постоянная величина, которую невозможно подсчитать или выявить, и, следовательно, именно на нее и опираются аналитики во всех своих ведущих исследованиях. Объективная анальность - это и есть тот самый "средний человек", которого мы представить себе не можем, так как точно попадающих под определение "средний" людей не существует. И действительно, человек, умеющий читать на всех языках мира, но только на одну шестую (алфавита, видимо), владеющий двумя с четвертью мобильными телефонами и половиной доступа в Интернет вряд-ли может быть уже средним, если появится в реальном мире: это, скорее, будет супермен. А вот под субъективную анальность как раз-таки и попадает большинство населения нашей планеты: они живут средней, невыразительной жизнью, несмотря на то, что качество, а, следовательно, и количественные показатели этой самой средней жизни постоянно меняются (чаще всего в лучшую сторону).
Тогда что же такое оральность?
Оральность являет собой не всегда положительную противоположность анальности: люди, обладающие большой оральностью - влиятельны, пустословны, ведут яркий образ жизни. Именно на данный момент оральность ближе всего касается с средствами массмедиа, становится синонимом слова "гламур". И сами эти массмедиа во всех их проявлениях пропогандируют именно оральность, притесняя анальный образ жизни.
Вчитайтесь в любое издание: словосочетание "сладкие губки" вы найдете там гораздо чаще, чем, скажем, "милый сфинктер", или "мягкая попка", хотя подобные отклонения от статистики безусловно найдутся.
Статистика так же сама по себе относится к аналитике, но льнет к массмедиа, и, следственно, к оральности.
Согласно правилу Клеболда-Харриса, известных именно в проработке этой области массмедиа, напрямую касающейся анальности и статистики...
Ебть, мне уже пора...
...Кто-то может говорить, что кроме оральности, анальности и вагинальности (о ней мы поговорим чуть позже), существует еще и виртуальность, но в реальности же мы не можем выдвинуть ее как самостоятельную часть реальности, уж простите за каламбур. Виртуальность пока не может заместить ни анальность, ни оральность, ни, тем более, основу альбедо - вагинальность. Большинство серьезных виртуальных отношений выводятся позже на уровень реальных, чаще всего (на первых порах) - вагинально-оральных, но могущих перейти и в анальные в хорошем смысле
того слова.
Кстати, о хорошоем смысле слова. Переводя связь, отношение на законную основу (заключая брак) мы тем самым вносим в жизнь больше анальности, переводя отношения из сферы чисто оральных, необычных, выдающихся удовольствий, в сферу анально-вагинальных - то есть стандартных, типичных (анальных) и в то же время производительных союзов (вагинальность).
Ах да, вагинальность.
Это, с первого взгляда, как раз та единственная часть реальности, которая что-то производит. Но это далеко не так. Вагинальность является источником и создателем проектов долгосрочных, глобальных, а оральность же производит гораздо больше продукта - все творческие профессии в какой-то мере чисто оральны, так как реального продукта (плода) они не производят. К вагинальным профессиям можно отнести любой труд глобальный, будь то проектирование ракет или архитектура, но так или иначе вагинальность человека отражается в реальных твердых результатах.
А вот люди, существующие в анальной реальности, как ни странно, занимаются так же производительным трудом, однако отличающимся мелкотой и не глобальностью.
Анальность отличается от оральности и вагинальности отсутствием видимости каких-либо результатов, хотя, быть может, аналист-рабочий на своем веку, на самом деле всю страну обеспечил зубными щетками, но – важнейший факт – его никто так и не узнал.
Вагинальность отличается тем, что результат существования виден сразу – это здание, обеспечение страны железнодорожными путями и т.д. и т.п. Но вагинальщика, не смотря на высокое положение в обществе, тоже знает сравнительно малое количество людей.
А вот оральность – творчество – в связи с развитием систем массмедиа и особенно сети Интернет приобретает все большую значимость. К оральной сфере относятся политики, юристы, творческие люди, то есть те, чей продукт нельзя потрогать и полезно использовать сразу миллионам. Но с другой стороны, их работа влияет на настройку культмассового изменения квантового эмофона и с ними приходится считаться.
Так как оральность непосредственно связана и влияет на анальность, неудивительно появление такого культа поп-культуры среди аналистов (не путать с анналистами!). Также многие вагиналы стали обращаться к орал-культуре для проявления большего влияния. Это привело к развалу всей системы ценности аналитики и уничтожению вообще таких понятий, как вагинальтика и орализм.
Вот и думай теперь, к какой части реальности ты относишься.
Субъективная анальность зависит от сложившейся на данный момент оральностью, а она, как известно, почти всегда в корне противоположна анальности.
Объективная же являет собой константу аналитики, это ее тайная постоянная величина, которую невозможно подсчитать или выявить, и, следовательно, именно на нее и опираются аналитики во всех своих ведущих исследованиях. Объективная анальность - это и есть тот самый "средний человек", которого мы представить себе не можем, так как точно попадающих под определение "средний" людей не существует. И действительно, человек, умеющий читать на всех языках мира, но только на одну шестую (алфавита, видимо), владеющий двумя с четвертью мобильными телефонами и половиной доступа в Интернет вряд-ли может быть уже средним, если появится в реальном мире: это, скорее, будет супермен. А вот под субъективную анальность как раз-таки и попадает большинство населения нашей планеты: они живут средней, невыразительной жизнью, несмотря на то, что качество, а, следовательно, и количественные показатели этой самой средней жизни постоянно меняются (чаще всего в лучшую сторону).
Тогда что же такое оральность?
Оральность являет собой не всегда положительную противоположность анальности: люди, обладающие большой оральностью - влиятельны, пустословны, ведут яркий образ жизни. Именно на данный момент оральность ближе всего касается с средствами массмедиа, становится синонимом слова "гламур". И сами эти массмедиа во всех их проявлениях пропогандируют именно оральность, притесняя анальный образ жизни.
Вчитайтесь в любое издание: словосочетание "сладкие губки" вы найдете там гораздо чаще, чем, скажем, "милый сфинктер", или "мягкая попка", хотя подобные отклонения от статистики безусловно найдутся.
Статистика так же сама по себе относится к аналитике, но льнет к массмедиа, и, следственно, к оральности.
Согласно правилу Клеболда-Харриса, известных именно в проработке этой области массмедиа, напрямую касающейся анальности и статистики...
Ебть, мне уже пора...
...Кто-то может говорить, что кроме оральности, анальности и вагинальности (о ней мы поговорим чуть позже), существует еще и виртуальность, но в реальности же мы не можем выдвинуть ее как самостоятельную часть реальности, уж простите за каламбур. Виртуальность пока не может заместить ни анальность, ни оральность, ни, тем более, основу альбедо - вагинальность. Большинство серьезных виртуальных отношений выводятся позже на уровень реальных, чаще всего (на первых порах) - вагинально-оральных, но могущих перейти и в анальные в хорошем смысле
того слова.
Кстати, о хорошоем смысле слова. Переводя связь, отношение на законную основу (заключая брак) мы тем самым вносим в жизнь больше анальности, переводя отношения из сферы чисто оральных, необычных, выдающихся удовольствий, в сферу анально-вагинальных - то есть стандартных, типичных (анальных) и в то же время производительных союзов (вагинальность).
Ах да, вагинальность.
Это, с первого взгляда, как раз та единственная часть реальности, которая что-то производит. Но это далеко не так. Вагинальность является источником и создателем проектов долгосрочных, глобальных, а оральность же производит гораздо больше продукта - все творческие профессии в какой-то мере чисто оральны, так как реального продукта (плода) они не производят. К вагинальным профессиям можно отнести любой труд глобальный, будь то проектирование ракет или архитектура, но так или иначе вагинальность человека отражается в реальных твердых результатах.
А вот люди, существующие в анальной реальности, как ни странно, занимаются так же производительным трудом, однако отличающимся мелкотой и не глобальностью.
Анальность отличается от оральности и вагинальности отсутствием видимости каких-либо результатов, хотя, быть может, аналист-рабочий на своем веку, на самом деле всю страну обеспечил зубными щетками, но – важнейший факт – его никто так и не узнал.
Вагинальность отличается тем, что результат существования виден сразу – это здание, обеспечение страны железнодорожными путями и т.д. и т.п. Но вагинальщика, не смотря на высокое положение в обществе, тоже знает сравнительно малое количество людей.
А вот оральность – творчество – в связи с развитием систем массмедиа и особенно сети Интернет приобретает все большую значимость. К оральной сфере относятся политики, юристы, творческие люди, то есть те, чей продукт нельзя потрогать и полезно использовать сразу миллионам. Но с другой стороны, их работа влияет на настройку культмассового изменения квантового эмофона и с ними приходится считаться.
Так как оральность непосредственно связана и влияет на анальность, неудивительно появление такого культа поп-культуры среди аналистов (не путать с анналистами!). Также многие вагиналы стали обращаться к орал-культуре для проявления большего влияния. Это привело к развалу всей системы ценности аналитики и уничтожению вообще таких понятий, как вагинальтика и орализм.
Вот и думай теперь, к какой части реальности ты относишься.
ثُمَّ ٱلْجَحِيمَ صَلُّوهُ
Это действительно была фабрика ангелов - проводник не обманул его. Город, построенный на огромных пластах останков Мирового древа, что установлены на высоких сваях прямо над морем. А под городом раскинулся порт, в котором любой корабль из всех уголков вселенной может найти пристанище, заправиться припасами, и при необходимом техническом уровне - топливом.
ثُمَّ ٱلْجَحِيمَ صَلُّوهُ
Amore me - noli me tangere, noli tangere scientes meas...
Du hast mich!
Si, sino^ra, nous avons a little fucking work to you, my little Freundschaft...
Oh, shit, pardon, je ne compren pas your languages.
Oh, but mon ami, je suis speaking at four thousands forms of languages!
Si, scienta potentia est, but you aime une petit spieluhr in your ear, guy.
Poison! Poison!
What fish do you mean?
Oh shit.
You have no kinderstuba.
Do not touch my...
Oh, shut up.
Yes, sir.
Je compren pas.
Kill yourself...
But why? I'm not a samovried!
Oh, please, do not use any of sloviansky languages!
Porcou?..
ПАТАМУШТА МИНЯ ПРАГРАММИРАВАЛИ РУССКИЕ МЕДВЕДЫ ИЗ СЕБИРРИ И ПРЕЛИЖАШШЫХ ЛЕСОВ!
Du hast mich!
Si, sino^ra, nous avons a little fucking work to you, my little Freundschaft...
Oh, shit, pardon, je ne compren pas your languages.
Oh, but mon ami, je suis speaking at four thousands forms of languages!
Si, scienta potentia est, but you aime une petit spieluhr in your ear, guy.
Poison! Poison!
What fish do you mean?
Oh shit.
You have no kinderstuba.
Do not touch my...
Oh, shut up.
Yes, sir.
Je compren pas.
Kill yourself...
But why? I'm not a samovried!
Oh, please, do not use any of sloviansky languages!
Porcou?..
ПАТАМУШТА МИНЯ ПРАГРАММИРАВАЛИ РУССКИЕ МЕДВЕДЫ ИЗ СЕБИРРИ И ПРЕЛИЖАШШЫХ ЛЕСОВ!
ثُمَّ ٱلْجَحِيمَ صَلُّوهُ
Флорида.
Это фабрика ангелов.
Я подозревал это.
Вчера точно понял.
Этим или следующим летом и я стану ангелом.
Под голубым небом свободы,
Чьи чистые магией своды
Чужим счастьем полны,
И я там пробуду на гребне волны,
И обратно приеду, делиться ворованным счастьем.
Это фабрика ангелов.
Я подозревал это.
Вчера точно понял.
Этим или следующим летом и я стану ангелом.
Под голубым небом свободы,
Чьи чистые магией своды
Чужим счастьем полны,
И я там пробуду на гребне волны,
И обратно приеду, делиться ворованным счастьем.
ثُمَّ ٱلْجَحِيمَ صَلُّوهُ
Дорогие мои постоянные, я уже готовлю вам маленький подарок на новый год.
не, не так, на Новый Год.
Или даже на НОВЫЙ ГООООД, но это уже так, в довесок.
не, не так, на Новый Год.
Или даже на НОВЫЙ ГООООД, но это уже так, в довесок.
ثُمَّ ٱلْجَحِيمَ صَلُّوهُ
Ебть, мне уже пора.
ثُمَّ ٱلْجَحِيمَ صَلُّوهُ
Не печатается. Пойду на ЧГК.
А дальше уже пойдет.
Извиняюсь за тавтологию, не пойдет, а полезет.
Итак, вопрос в студию!
Моего производства.
Приобщиться к мудрости игроков в "Что? Где? Когда?" здесь.
А дальше уже пойдет.
Извиняюсь за тавтологию, не пойдет, а полезет.
Итак, вопрос в студию!
Моего производства.
Приобщиться к мудрости игроков в "Что? Где? Когда?" здесь.
понедельник, 20 ноября 2006
23:55
Доступ к записи ограничен
ثُمَّ ٱلْجَحِيمَ صَلُّوهُ
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
ثُمَّ ٱلْجَحِيمَ صَلُّوهُ
буду много писать завтра, кроме олимпиады по какому-то тупому предмету ведь есть еще и творческие планы, а пока что я размышляю об анальности во всех ее проявлениях, нет, вы меня не поняли, я не о сексе, а о том, что реальность часто переворачивается "через жопу", как любят говорить многие, вот есть же парареальность, будет и анареальность.
Анальность. Аналитическая реальность.
читать дальше
Ну, буду спать, ибо надо.
Спокойной, ибо другого не дано, всем вам ночи.
Хотя нет.
Бурной вам ночи.
Продуктивной.
Не анальной.
Точно.
Анальность - объективный отстой реальности, это ее обыденность, ее аналитичность, ее серость и среднесть.
Ведь кто такие аналитики? Это те, кто подсчитывает средние числа реальности, они подсчитывают анальность.
Дааа.
Противоположность анальности?
Вагинальность?
Об этом - завтра.
Ведь есть же еще и оральность.
Анальность. Аналитическая реальность.
читать дальше
Ну, буду спать, ибо надо.
Спокойной, ибо другого не дано, всем вам ночи.
Хотя нет.
Бурной вам ночи.
Продуктивной.
Не анальной.
Точно.
Анальность - объективный отстой реальности, это ее обыденность, ее аналитичность, ее серость и среднесть.
Ведь кто такие аналитики? Это те, кто подсчитывает средние числа реальности, они подсчитывают анальность.
Дааа.
Противоположность анальности?
Вагинальность?
Об этом - завтра.
Ведь есть же еще и оральность.
ثُمَّ ٱلْجَحِيمَ صَلُّوهُ
почему в слове "реальность" так часто находит отзвук "анальность"?
суббота, 18 ноября 2006
ثُمَّ ٱلْجَحِيمَ صَلُّوهُ
я люблю проигрывать композиции задом наперед.
В таком виде проявляются все скрытые мелодии, все недоработки и ошибки музыкантов.
Так радостно видеть их.
Только немногие вещи звучат как в ту, так и в эту сторону.
Я учусь - и чуть-чуть уже получается - переворачивать музыку у себя в голове.
Знаете, а все мы в каком-то роде ди-джеи. Крутимся, вертимся, делаем из себя или чего-либо еще конфетку, хотя оригинал, надо сказать, неважный... а иногда, наоборот, все безнадежно портим не тем семплом или эффектом. И вся жизнь так.
А время... Time machine...
Время - оно время и есть.
Правда, его можно ускорить (pitch), можно помотать туда-сюда в своей голове (scratch), можно - размазать отдельными порциями (gnapp).
Но на самом деле ничего не изменится, профессионал всегда углядит недоделки, когда посмотрит на вашу жизнь с конца в начало.
И только идеальные люди красивы во все стороны. Такого не бывает.
Но только развернув себя, мы понимаем, что все не так просто, и "Се знигщен Авси" - это не "Исва нещгинз еС".
А те, кому интересно, что это - отметьтесь в комменты.
В таком виде проявляются все скрытые мелодии, все недоработки и ошибки музыкантов.
Так радостно видеть их.
Только немногие вещи звучат как в ту, так и в эту сторону.
Я учусь - и чуть-чуть уже получается - переворачивать музыку у себя в голове.
Знаете, а все мы в каком-то роде ди-джеи. Крутимся, вертимся, делаем из себя или чего-либо еще конфетку, хотя оригинал, надо сказать, неважный... а иногда, наоборот, все безнадежно портим не тем семплом или эффектом. И вся жизнь так.
А время... Time machine...
Время - оно время и есть.
Правда, его можно ускорить (pitch), можно помотать туда-сюда в своей голове (scratch), можно - размазать отдельными порциями (gnapp).
Но на самом деле ничего не изменится, профессионал всегда углядит недоделки, когда посмотрит на вашу жизнь с конца в начало.
И только идеальные люди красивы во все стороны. Такого не бывает.
Но только развернув себя, мы понимаем, что все не так просто, и "Се знигщен Авси" - это не "Исва нещгинз еС".
А те, кому интересно, что это - отметьтесь в комменты.