ثُمَّ ٱلْجَحِيمَ صَلُّوهُ
Я спустился в метро спустя несколько часов после теракта. Было пусто и удивительно тихо. Очень мало людей и поезда с большим интервалом. После тяжелого весеннего солнца пробивало холодом. В центре почти пустой Комсомольской, под колонной, целовались две девушки, и в этом было столько красоты и печали, что лимбическая система вбросила в меня ложную память. Эти девушки цитировали тени на стенах Хиросимы и чернила на страницах Мура, а я погружался в светлую грусть от того, что этот хрустальный мир может в любой момент треснуть и пропасть, он не пол, как мыльный пузырь, но все же чем прекраснее, тем более хрупок. И мир дал трещину, и это тоже было красиво. А вспомнил я о рассказе, в котором герои на грани апокалипсиса проникались не злобой, но любовью. не вакхом, но хроносом. и эта пастельно-синяя привязанность к тому, чего фактически уже нет, что в следующие секунды разлетится грохотом осколков, была прекрасна.
меня знобило, и тишину разорвал прибывший поезд, в вагоне которого сидело всего четыре человека.

Комментарии
30.03.2010 в 23:46

all my friends are guys. 'cause they don't bitch.
красиво не очень когда смотришь на фотографии разорванных тел и искалеченных людей в больницах.
я не буду ничего эстетизировать сегодня. и завтра тоже.
30.03.2010 в 23:59

ثُمَّ ٱلْجَحِيمَ صَلُّوهُ
мне понравилось это ощущение близкого конца. но вообще, наверное, ты права, это тоже злокозненная инверсия
31.03.2010 в 00:47

all my friends are guys. 'cause they don't bitch.
нравится сплочение и общее стремление к хорошему в такие моменты.
но едва ли это должно удивлять.
31.03.2010 в 00:57

ثُمَّ ٱلْجَحِيمَ صَلُّوهُ
ощущение хрупкости и вместе с тем ценности - вот, что мое. это как в "Хранителях", когда увидев бомбу в своей каюте художник не в панику впадает, а просит свою любовницу закрыть глаза и обнять его покрепче

Расширенная форма

Редактировать

Подписаться на новые комментарии