ثُمَّ ٱلْجَحِيمَ صَلُّوهُ
я сдерживаюсь уже три года. нет, вру, полтора. это как с рукой разговаривать. целовать пальцы и смотреть при этом в сторону, зная, что хозяин руки тоже отвёл взгляд.
этими взглядами мы охватываем целый мир - я с одной, а ты с другой. кто знает, что будет, когда мы посмотрим друг на друга? мы заполним весь мир? он исчезнет? единственный человек, которому я хотел бы петь, не станет меня слушать. единственный человек, который хотел бы меня слушать, отвернётся, когда я открою рот. мой язык в ящике шрёдингера.
и так всегда. в любом случае один из нас дышит в стену.
или дышит в щёку.
или дышит в ухо, но не мне.
самое забавное, что это так не похоже всем, кроме названий, на то, что все эти годы меня мучало. это так далеко, что невозможно почувствовать ничего, кроме
есть ведь лекарство, а?
этими взглядами мы охватываем целый мир - я с одной, а ты с другой. кто знает, что будет, когда мы посмотрим друг на друга? мы заполним весь мир? он исчезнет? единственный человек, которому я хотел бы петь, не станет меня слушать. единственный человек, который хотел бы меня слушать, отвернётся, когда я открою рот. мой язык в ящике шрёдингера.
и так всегда. в любом случае один из нас дышит в стену.
или дышит в щёку.
или дышит в ухо, но не мне.
самое забавное, что это так не похоже всем, кроме названий, на то, что все эти годы меня мучало. это так далеко, что невозможно почувствовать ничего, кроме
есть ведь лекарство, а?
энивей, желаю тебе пальцев от всего сердца. это очень хорошо, да.
тогда согласна тоже. у случевского есть стишок о том, как нужно чувствовать именно так - он там превращается в струну