Они жили в статичном фургончике, где-то на севере Флориды, в одной из этих прекрасных сочно-зеленых долин...
Первый был дезертиром - Гром, молодой парень, а война уже успела оставить на нем свой шрам.
Вторая - Лилит, молодая девушка, бывшая учительница младших классов.
Была еще и Третья, назовем ее Энн-2, но несколько дней назад она взяла недельный запас Травы, и ушла в ночь, ничего не сказав.
Их всех когда-то как-то звали...
Но это не так уж и важно, ведь так?
читать дальшеЛилит и Гром сидели на одной постели, и сочиняли стихи на музыку их мертвого товарища, когда начался дождь.
Мелкие капли пропели по широким листьям тропических растений, птицы попрятались по дуплам.
Вся долина наполнилась шумом.
Гром улыбнулся, и придвинулся ближе к Лилит. Она вся вытянулась в струнку, объятая непонятным беспокойством.
Гром сказал: не бойся, скоро Наша долина наполнится свежестью, и дождь кончится.
Но он оказался неправ.
Дождь не кончился ни завтра, ни на третий день.
А на четвертый день Лилит проснулась от того, что их фургончик шатало.
Она никогда не была в лодках, по-этому не поняла, что происходит.
Гром вскочил, почувствовав ее беспокойство, и выглянул в узкое окошко трейлера.
За окном не было видно ничего: только вода, далекие горы и призраки деревьев на горизонте.
Их трейлер плыл по затопленной дождевой водой долине.
Несколько минут Гром соображал, а потом принялся стратегически двигать мебель. "Балланс!" - отметил он.
Лилит усмехнулась, вылезла на крышу и подставила свое прекрасное тело редеющим потокам дождя.
Небо ворчало.
Солнце взошло и вышло, и север поменялся с югом местами.
Тучи растаяли, но долина все еще была наполнена небесной водой.
Гром сидел в Капитанском кресле, и строгал бинокль на две подзорные трубы.
Лилит рылась в вещах: ветер унес ее сумочку в свои владения.
Утром они проплыли мимо хиппи, сооружающих плот из пустых пивных банок.
Стратегический запас неизведенного хмельного напитка все время тянул плавучее средство вниз. Хиппи веселели на глазах - не пропадать же добру...
На пятый день потопа они нашли Третью.
Энн-2 лежала голой на торчащих из воды ветвях столетнего дерева-гиганта, забивала косяк, мастурбировала и громко пела песни русских медведов.
Уже внутри плавучего фургона она пришла в себя. Такой кайф обломали - покрыла Энн благим матом своих сожителей. Гром улыбнулся: теперь-то все как надо.
Еще через двое суток проплывающие мимо деревья стали манграми, а вода приобрела солоноватый оттенок.
В тот вечер, когда их фургон преодолел границу с Кубой, они сидели на крыше и пили остатки пива, стыренного у хиппарей. Энн-2 обнимала Лилит, Лилит любовалась закатом, а Гром любовался Лилит.
"Она одна - Вторая" - гласила татуировка у нее на груди.
Через месяц троица прибыла к оранжевой пристани где-то в радиоактивной Мексике.
Гром сказал: "Друзья!"
И они смеялись, ибо это было правдой.