ثُمَّ ٱلْجَحِيمَ صَلُّوهُ
В пойме ты был не понят,
не пойман
Скукой-супругой,
Ледяные огни,
Ты упал, ты молчишь
Исцелён, исцелован.
В Тазовскую губу
Твоё небо впадает,
И далее льётся
до Карского моря,
В облака превращая
скрипящие льды.
Холода это мы.
Холода это мы —
Сарма, горная, бора
и трамонтана.
Птицы летят домой,
Горные пики,
Реки и крики:
Птицы летят домой,
Туда,
Где горы снега, реки и кровь.
Горы снега, реки крови.
Горы снега, реки, кровь.

Мы стали белыми точками в небе,
Птицы летят домой.
Мы поверили ветру
В бурное время,
Ныряя
Рывки
Шныряя
Нырки
Шишхид-Гол, Кызыл-Хем, Каа-Хем, Амур-Дарья —
твои реки поют обо льдах и любви:
Ноль повсюду чарует и тайно
воду куёт в цветы.
И поёт Шивелуч,
Гулом тягучим
Думает дым.

Мы упали на станцию Дно.
Поезду поздно править пути.
О одно,
П подойти.

Слёзы хрусталь, моё семя стекло.
Знать бы высшую меру вещам,
Мы попали на самое дно,
Тетраграмм серебра натощак.

Поздно для ласковых телеграмм.