ثُمَّ ٱلْجَحِيمَ صَلُّوهُ
СВОБОДУ РОССИИ! РЕФЕРЕНДУМ! РЕФЕРЕНДУМ! ВСЕМ ЛЮДЯМ РУСИ НАДО ОБЪЕДИНИТЬСЯ! ТОЛЬКО ТАК ПОБЕДИМ! ПРОСЫПАЙТЕСЬ, ЛЮДИ, ОТХОДИТЕ ОТ ОЛИГАРХИЧЕСКИХ ЯЩИКОВ! ВСЕМ ТРЕЗВЫМ И ТОЛКОВЫМ ПОРА ДЕЙСТВОВАТЬ! ДЖАЯНТУ!!!
Когда в Сеть попало видео о зверствах батальона «Азов» в зоне А ТО, смазанные кадры резни с характерным для эпифоновой съемки подёргиванием фокуса испугали не только воинственных домохозяек. Холодный ужас пронзил и тех, чьи имена редко ассоциируются со страхом: затряслись руки у храбрейших людей, переживших священные войны и жуткие жертвоприношения иннавгурам, не говоря уже о сотнях боевых заданий в тылу врага, тяжелейших созывах Дум и десятилетиях медийной полужизни. Разумеется, эту реакцию вызвали не снятые зачем-то с эффектом «тилт-шифт» кишки сепаратистов, и не футаж иных жутких пыток, включая макросъёмку ириса цвета речной воды, изымаемого у реконкистора Осипа Гноевых посредством ковыряния ложкой в его глазнице. Великие умы не обеспокоил даже распятый анкерными болтами на рекламном щите супермаркета «Сiльпо» еврейский мальчик. Непривычную эмоцию у кормчих вызвало промелькнувшее на сороковой секунде ролика граффити. Под изрешеченным пулями дорожным знаком «Дн*пропетровск» (с отстреленной третьей буквой) чья-то неровная рука вывела чёрной краской из баллончика всего шесть букв — П•Т•Н• ПН•Х.
Несмотря на сложный шифр, сообщение достигло своих адресатов. Знающие люди поняли, что имеется в виду Путина Пнух, подводный дворец Стоглавого Царя на станции Днопропетровск, расположенной в реке Култуха в Приморском крае. По широким спинам криптократов и клептоклериков бежал холодный пот: Он проснулся и ждал! Кто-то из высшего клира должен был явиться на Зов…
Пока взоры рядовых зрителей были прикованы к горящим обломкам мечты «Амстердам–Куала-Лумпур», знающие люди кусали локти (разумеется, друг другу), тревожась за будущее мира. Коллегиальным решением в холодную точку был командирован член Высшего совета и Спасский Верховный жрец Мортон Шаккур, известный широкой публике в первую очередь тем, что в смуту девяносто шестого года предсказал явление и суть Пути Владимировича. Коллеги ценили Мортона Шаккура не только за проницательность, но и за медийную неприметность: он был одной из немногих публичных фигур Жречества, исчезновение которой не вызвало бы больших проблем. Однако мудрый Шаккур не злился на клериков остальных башен. Выбор был сделан не трусоватыми боляринами, а Великим Владимировичем, демонстративно не бросившим остракон в урну с еловым голосовательным прахом. В пути до станции Попасной Мортон Шаккур часто вспоминал, как поймал тяжёлый задумчивый взгляд Великого Лодочника перед вскрытием урны, и тот, не изменившись в лице, медленно кивнул ему. Уже тогда Шаккур понял, что поедет в Приморье. Рисковать Инсан-камылом или властелином стихий Буга Туром из Чадана сентиментальный лидер не хотел. Однако посылать менее опытного клептоклирика на личную встречу со Стоглавым Царём было не просто самоубийством; в нынешней ситуации это стало равносильно запуску сценария Последних Дней.
От Попасной до сдвоенных пиков Кандо-горы Мортона Люциферовича сопровождал почётный конвой — представители криптократов и клептоклериков, старший профан Нроан Га и верховный корефан Дал Каас.
(…)
У подножий Кандо-горы Каас и Га оставили Мортона Шаккура.
На ночь Мортон Люциферович остановился в ведомственной гостинице «На берегу Улитки», возведённой специально для отдыха Послов в Днопропетровск. С отдававшей умами смесью ностальгии и отвращения заночевал он в двухместном номере со сползающими обоями и клопами. Из рекламного проспекта, лежавшего на сломанном телевизоре, он узнал пароль от местного WiFi, а также что гостиницу построили в семьдесят втором, когда во время конфликта за остров Дамасский Култуху пытались переименовать в Улитку, чтобы метонимически нейтрализовать её геополитический заряд одноимённым притоком реки Мнемоники в Калининградской области. Очевидно, ожидаемого эффекта это не возымело.
Гугл кэш сохранил для вечности последнее перед погружением в реку Култуху письмо Шаккура. Мортон Люциферович начал писать текст как послание жене, включавшее в себя список паролей от почтовых аккаунтов, банковских карт и системы «умный дом» в его личной хижине для уединения. Однако потом его занесло, и в итоге письмо ушло сначала в папку «черновики», а потом и вовсе в «корзину». Текст неотправленного письма проливает свет на тонкую мечтательную натуру верного слуги режима:
«(…) а страна меж тем погружается в путину… и почему мы не взяли тогда, в девяностых, огромный кредит, не купили новые документы и не сбежали в науру или тувалу, как придумывали с тобой тогда, под сатиновыми простынями на заднем сиденье моего джипа? был бы я сейчас барристером и пальмовым пьянарём. а ты бы, моя эзрочка, ухаживала за козами и воспитывала светку с гошей. и вечером после полного забот дня бы мы шли вдвоём на морской берег, и я пел бы тебе “my heart flows to wallacea”.
ну а когда случился последний день, если бы случился… дошло бы всё это до наших островов? были бы мы кому-то нужны? мы могли бы сидеть на берегу и наблюдать за тем, как океанские волны приносят вывеску… вывеску твоего любимого shoebaloo с лейдсерстраат, просроченное расписание new amsterdam theater, закупоренные коробки чая из запасов teany café. а однажды к нашему берегу прибило бы позолоченную луковицу с крыши моего любимого ресторана в сиднее.
из обломков стеклянных империй мы построили бы свой широкий путь, свои двойные вершины. хотя… зачем на райских островах нужны яблоки тьюринга? выжившие — и мы среди них — стали бы использовать счеты, соробан, камешки, песок для пифагорейских чертежей. а вместо монитора — смотреть на бурлящее море».
Перед самой переправой Шаккура догнал Нроан Га. Запыхавшийся старший профан протянул ему мешочек из ткани цвета запёкшейся крови и сказал, что на высочайшем уровне ему было поручено передать Послу свёрток, однако сделать это втайне от представителя клептоклериков. Мортон Люциферович Шаккур, Посланник Красного кирпича, бывший ранее Спасским Верховным жрецом и Кандидатом, Членом Высшего совета, завдумером по строительству и жилищно-коммунальному, полужителем и многим, многим другим, развернул колькотаровый бархат, и на его глаза навернулись скупые мужские слёзы. На вышитой платиновой нитью шёлковой подушечке лежала простая деревянная уключина. Шаккур поднял глаза к небу и прошептал: «Значит, всё это не зря?»
Можно только догадываться, имел ли Шаккур в виду свою речь на встрече актива фракции в июле две тысячи шестого с предложением Великому Кормчему вступить в Партию, или же любовницу Эзрю Павлову, или может быть даже диссертацию по «Сопротивлению злу силою» Ильича, которую Шаккур вопреки обычаю написал и защитил самолично. А может и всё вообще, генерально. Так или иначе, после этих слов он поправил висящий за спиной баллон, в очередной раз проверил октопус акваланга и шагнул с причала в простую деревянную лодку. Нроан Га отвязал лодку Шаккура, и та почти сразу же растворилась в утреннем тумане.
В молочной тишине ещё долго разносились над Култухой плеск вёсел и скрип несмазанной уключины.
Когда в Сеть попало видео о зверствах батальона «Азов» в зоне А ТО, смазанные кадры резни с характерным для эпифоновой съемки подёргиванием фокуса испугали не только воинственных домохозяек. Холодный ужас пронзил и тех, чьи имена редко ассоциируются со страхом: затряслись руки у храбрейших людей, переживших священные войны и жуткие жертвоприношения иннавгурам, не говоря уже о сотнях боевых заданий в тылу врага, тяжелейших созывах Дум и десятилетиях медийной полужизни. Разумеется, эту реакцию вызвали не снятые зачем-то с эффектом «тилт-шифт» кишки сепаратистов, и не футаж иных жутких пыток, включая макросъёмку ириса цвета речной воды, изымаемого у реконкистора Осипа Гноевых посредством ковыряния ложкой в его глазнице. Великие умы не обеспокоил даже распятый анкерными болтами на рекламном щите супермаркета «Сiльпо» еврейский мальчик. Непривычную эмоцию у кормчих вызвало промелькнувшее на сороковой секунде ролика граффити. Под изрешеченным пулями дорожным знаком «Дн*пропетровск» (с отстреленной третьей буквой) чья-то неровная рука вывела чёрной краской из баллончика всего шесть букв — П•Т•Н• ПН•Х.
Несмотря на сложный шифр, сообщение достигло своих адресатов. Знающие люди поняли, что имеется в виду Путина Пнух, подводный дворец Стоглавого Царя на станции Днопропетровск, расположенной в реке Култуха в Приморском крае. По широким спинам криптократов и клептоклериков бежал холодный пот: Он проснулся и ждал! Кто-то из высшего клира должен был явиться на Зов…
***
Пока взоры рядовых зрителей были прикованы к горящим обломкам мечты «Амстердам–Куала-Лумпур», знающие люди кусали локти (разумеется, друг другу), тревожась за будущее мира. Коллегиальным решением в холодную точку был командирован член Высшего совета и Спасский Верховный жрец Мортон Шаккур, известный широкой публике в первую очередь тем, что в смуту девяносто шестого года предсказал явление и суть Пути Владимировича. Коллеги ценили Мортона Шаккура не только за проницательность, но и за медийную неприметность: он был одной из немногих публичных фигур Жречества, исчезновение которой не вызвало бы больших проблем. Однако мудрый Шаккур не злился на клериков остальных башен. Выбор был сделан не трусоватыми боляринами, а Великим Владимировичем, демонстративно не бросившим остракон в урну с еловым голосовательным прахом. В пути до станции Попасной Мортон Шаккур часто вспоминал, как поймал тяжёлый задумчивый взгляд Великого Лодочника перед вскрытием урны, и тот, не изменившись в лице, медленно кивнул ему. Уже тогда Шаккур понял, что поедет в Приморье. Рисковать Инсан-камылом или властелином стихий Буга Туром из Чадана сентиментальный лидер не хотел. Однако посылать менее опытного клептоклирика на личную встречу со Стоглавым Царём было не просто самоубийством; в нынешней ситуации это стало равносильно запуску сценария Последних Дней.
От Попасной до сдвоенных пиков Кандо-горы Мортона Люциферовича сопровождал почётный конвой — представители криптократов и клептоклериков, старший профан Нроан Га и верховный корефан Дал Каас.
(…)
***
У подножий Кандо-горы Каас и Га оставили Мортона Шаккура.
На ночь Мортон Люциферович остановился в ведомственной гостинице «На берегу Улитки», возведённой специально для отдыха Послов в Днопропетровск. С отдававшей умами смесью ностальгии и отвращения заночевал он в двухместном номере со сползающими обоями и клопами. Из рекламного проспекта, лежавшего на сломанном телевизоре, он узнал пароль от местного WiFi, а также что гостиницу построили в семьдесят втором, когда во время конфликта за остров Дамасский Култуху пытались переименовать в Улитку, чтобы метонимически нейтрализовать её геополитический заряд одноимённым притоком реки Мнемоники в Калининградской области. Очевидно, ожидаемого эффекта это не возымело.
Гугл кэш сохранил для вечности последнее перед погружением в реку Култуху письмо Шаккура. Мортон Люциферович начал писать текст как послание жене, включавшее в себя список паролей от почтовых аккаунтов, банковских карт и системы «умный дом» в его личной хижине для уединения. Однако потом его занесло, и в итоге письмо ушло сначала в папку «черновики», а потом и вовсе в «корзину». Текст неотправленного письма проливает свет на тонкую мечтательную натуру верного слуги режима:
«(…) а страна меж тем погружается в путину… и почему мы не взяли тогда, в девяностых, огромный кредит, не купили новые документы и не сбежали в науру или тувалу, как придумывали с тобой тогда, под сатиновыми простынями на заднем сиденье моего джипа? был бы я сейчас барристером и пальмовым пьянарём. а ты бы, моя эзрочка, ухаживала за козами и воспитывала светку с гошей. и вечером после полного забот дня бы мы шли вдвоём на морской берег, и я пел бы тебе “my heart flows to wallacea”.
ну а когда случился последний день, если бы случился… дошло бы всё это до наших островов? были бы мы кому-то нужны? мы могли бы сидеть на берегу и наблюдать за тем, как океанские волны приносят вывеску… вывеску твоего любимого shoebaloo с лейдсерстраат, просроченное расписание new amsterdam theater, закупоренные коробки чая из запасов teany café. а однажды к нашему берегу прибило бы позолоченную луковицу с крыши моего любимого ресторана в сиднее.
из обломков стеклянных империй мы построили бы свой широкий путь, свои двойные вершины. хотя… зачем на райских островах нужны яблоки тьюринга? выжившие — и мы среди них — стали бы использовать счеты, соробан, камешки, песок для пифагорейских чертежей. а вместо монитора — смотреть на бурлящее море».
Перед самой переправой Шаккура догнал Нроан Га. Запыхавшийся старший профан протянул ему мешочек из ткани цвета запёкшейся крови и сказал, что на высочайшем уровне ему было поручено передать Послу свёрток, однако сделать это втайне от представителя клептоклериков. Мортон Люциферович Шаккур, Посланник Красного кирпича, бывший ранее Спасским Верховным жрецом и Кандидатом, Членом Высшего совета, завдумером по строительству и жилищно-коммунальному, полужителем и многим, многим другим, развернул колькотаровый бархат, и на его глаза навернулись скупые мужские слёзы. На вышитой платиновой нитью шёлковой подушечке лежала простая деревянная уключина. Шаккур поднял глаза к небу и прошептал: «Значит, всё это не зря?»
Можно только догадываться, имел ли Шаккур в виду свою речь на встрече актива фракции в июле две тысячи шестого с предложением Великому Кормчему вступить в Партию, или же любовницу Эзрю Павлову, или может быть даже диссертацию по «Сопротивлению злу силою» Ильича, которую Шаккур вопреки обычаю написал и защитил самолично. А может и всё вообще, генерально. Так или иначе, после этих слов он поправил висящий за спиной баллон, в очередной раз проверил октопус акваланга и шагнул с причала в простую деревянную лодку. Нроан Га отвязал лодку Шаккура, и та почти сразу же растворилась в утреннем тумане.
В молочной тишине ещё долго разносились над Култухой плеск вёсел и скрип несмазанной уключины.
-
-
12.02.2024 в 22:04Хотел бы поделиться с вами своим значимым опытом поиска надежного автосервиса в Оренбурге. После множества попыток, я наконец нашел то место, которым действительно остался доволен — AutoLife 56.
Что мне особенно понравилось в АвтоЛайф, так это мастерство специалистов каждого специалиста этого сервиса. Мастера не только с учетом всех требований решили проблему с моим автомобилем, но и предоставили полезные рекомендации по его дальнейшему обслуживанию.
Мне кажется важным поделиться этой информацией с вами, так как знаю, насколько вызывающе порой найти действительно надежный сервис. Если вы ищете достойный автосервис в Оренбурге, рекомендую обратить внимание на AutoLife56, расположенный по адресу: г. Оренбург, ул. Берёзка, 20, корп. 2. Они работают без выходных, с 10 до 20 часов, и более подробную информацию вы можете найти на их сайте: https://autolife56.ru/.
Надеюсь, мой опыт окажется информативным для кого-то из вас. Буду рад узнать о ваших впечатлениях, если решите воспользоваться услугами AutoLife56.
Ремонт системы кондиционирования
Список ссылок
Вашему вниманию советуем идеальный автосервис в Оренбурге - АвтоЛайф Использование надежного автосервиса в Оренбурге завершился успехом: АвтоЛайф Рекомендация: надёжный автосервис в Оренбурге - сервис AutoLife56 Не игнорируйте: АвтоЛайф — ваш выбор в мире авторемонта в Оренбурге Вашему вниманию представляем идеальный автосервис в Оренбурге - АвтоЛайф 91fa514