ثُمَّ ٱلْجَحِيمَ صَلُّوهُ
На многие километры распластался Последний Город. Словно огромный зверь подмял он под себя землю, изрезав ее каналами и оврагами. Глубоко под землю он запрятал некогда великую и полноводную реку. Отравил когда-то черноземную почву, подстроил все живое вокруг под себя…
Нет, он не стоял здесь тысячелетиями. Лишь полтора века прошло с того момента, как первый робот-рабочий воткнул конечность-лопату в землю, и поныне держащую на себе Главную башню Города. Стремительно выросший на пепелище радиоактивного пожара, отравленный и загрязненный, не имеющий никаких средств к существованию, Последний Город, этакий техногенный Зверь, вопреки всем законам здравого смысла, процветал. По-своему, конечно…
Общество раскалывалось на Верхних и Нижних жителей – те, у кого не хватало денег или власти достать себе жилплощадь в верхних ярусах ютились на радиоактивной земле в землянках и лачугах, построенных буквально из мусора. Там, в тени гигантских небоскребов, словно радиоактивные грибы (которые, впрочем, там тоже имелись) росли банды киберпанков, нэобайкеров, фрифлаеров и прочих отбросов общества. Сотни мутантов, прозванных «мертвечиной» за не всегда приятный внешний вид, обитали еще глубже – в канализационной системе и в остатках никому уже не нужной «подземки». Мятежные роботы (проповедники Святого Жан-Мишеля – Покровителя техники) и прочие техногенные организмы, не востребованные людьми, обосновались в заброшенных катакомбах бомбоубежища, полтора века назад выдержавшего Великий ядерный взрыв. В этих подземных пещерах все еще оставались следы некогда безнадежной жизни людей, спасшихся и впоследствии основавших Последний город.
Раскинувшиеся на сотни метров плантации автотрофных микроорганизмов (что-то вроде водорослей по подозрению биологов) обеспечивали Город пищей и материалами. Рамы-поляризаторы одновременно и защищали Город от жесткого радиоактивного излучения, и добывали из оного энергию. Компьютерная сеть, связывающая верхние ярусы в единую паутину, обеспечивала круглосуточные развлечения и полноценное общение с другими жителями богемы. Обучение также обеспечивала эта сеть…
И над всем этим стояла Главная башня города. А в самой верхушке этой башни, в уютном кабинете сидел в ортопедическом кресле согбенный старик. Его высокое лицо было изрезано глубокими морщинами, а волосы на голове торчали неопрятными пучками, где им вздумается, представляя собой отличный пример так называемого частичного облысения. Глаза, словно старинные плакаты, за долгие годы трудной жизни выцвели и стали почти белыми, обманчиво наводя на мысль о слепоте. Однако зрение старика было таким же острым, как и в годы его молодости – было бы на что смотреть…
Не смотря на более чем двухсотлетний жизненный опыт, он все еще не потерял былой хватки. Именно его усилиями Город не развалился в этой ужасной кризисной ситуации. Гениальный медик, специалист в области биопротезирования, он так же обладал и талантом руководителя.
Однако все же бывало, когда и этот непробиваемый человек чувствовал вес прожитых им лет. И сейчас был именно такой момент. Он не просто сидел в своем сверхсовременном, напичканном всякой электроникой кресле. Он вспоминал. И надо сказать, что воспоминания были не из лучших…
В начале девяностых годов двадцатого века в небольшом американском городке было совершено зверское убийство: некий молодой человек задушил невесту своего младшего брата, а затем попытался растворить тело девушки в соляной кислоте. Хотя, если задуматься, то это была всего лишь официальная точка зрения. Тем не менее, суд был скор на руку, и, с учетом неких обстоятельств, открытых уже после ареста виновного, его осудили на смертную казнь через инъекцию. Приговор был приведен в исполнение через два года. Обычно в таких делах скорости от судопроизводства ждать не приходится, однако непонятно откуда взявшиеся неоспоримые доказательства вины подсудимого в дюжине серийных убийств решили дело.
Если отбросить официальные версии и посмотреть на происходившее своими глазами, станет ясно, что в серийных убийствах виновен совершенно другой субъект, очень тесно связанный с криминальным миром. Доказательства же вины подсудимого сфабриковал его же младший брат. Нет, дело было не в ненависти или жажде мести за убитую невесту, скорее наоборот: очень дружный с подсудимым, ускорив судебный процесс, он намеревался спасти старшего брата от кажущегося неизбежным пожизненного заключения. Он заключил крупную сделку с местным криминальным боссом, буквально продав невиновность своего бесталанного родственника, скинув на его плечи и те самые серийные убийства…
На полученные деньги предприимчивый бизнесмен поступил в престижный медицинский институт, и впоследствии спас множество жизней, но, тем не менее, чувство вины перед старшим братом не покидало его на протяжении всей его долгой жизни. Очень долгой.
Нет, он не стоял здесь тысячелетиями. Лишь полтора века прошло с того момента, как первый робот-рабочий воткнул конечность-лопату в землю, и поныне держащую на себе Главную башню Города. Стремительно выросший на пепелище радиоактивного пожара, отравленный и загрязненный, не имеющий никаких средств к существованию, Последний Город, этакий техногенный Зверь, вопреки всем законам здравого смысла, процветал. По-своему, конечно…
Общество раскалывалось на Верхних и Нижних жителей – те, у кого не хватало денег или власти достать себе жилплощадь в верхних ярусах ютились на радиоактивной земле в землянках и лачугах, построенных буквально из мусора. Там, в тени гигантских небоскребов, словно радиоактивные грибы (которые, впрочем, там тоже имелись) росли банды киберпанков, нэобайкеров, фрифлаеров и прочих отбросов общества. Сотни мутантов, прозванных «мертвечиной» за не всегда приятный внешний вид, обитали еще глубже – в канализационной системе и в остатках никому уже не нужной «подземки». Мятежные роботы (проповедники Святого Жан-Мишеля – Покровителя техники) и прочие техногенные организмы, не востребованные людьми, обосновались в заброшенных катакомбах бомбоубежища, полтора века назад выдержавшего Великий ядерный взрыв. В этих подземных пещерах все еще оставались следы некогда безнадежной жизни людей, спасшихся и впоследствии основавших Последний город.
Раскинувшиеся на сотни метров плантации автотрофных микроорганизмов (что-то вроде водорослей по подозрению биологов) обеспечивали Город пищей и материалами. Рамы-поляризаторы одновременно и защищали Город от жесткого радиоактивного излучения, и добывали из оного энергию. Компьютерная сеть, связывающая верхние ярусы в единую паутину, обеспечивала круглосуточные развлечения и полноценное общение с другими жителями богемы. Обучение также обеспечивала эта сеть…
И над всем этим стояла Главная башня города. А в самой верхушке этой башни, в уютном кабинете сидел в ортопедическом кресле согбенный старик. Его высокое лицо было изрезано глубокими морщинами, а волосы на голове торчали неопрятными пучками, где им вздумается, представляя собой отличный пример так называемого частичного облысения. Глаза, словно старинные плакаты, за долгие годы трудной жизни выцвели и стали почти белыми, обманчиво наводя на мысль о слепоте. Однако зрение старика было таким же острым, как и в годы его молодости – было бы на что смотреть…
Не смотря на более чем двухсотлетний жизненный опыт, он все еще не потерял былой хватки. Именно его усилиями Город не развалился в этой ужасной кризисной ситуации. Гениальный медик, специалист в области биопротезирования, он так же обладал и талантом руководителя.
Однако все же бывало, когда и этот непробиваемый человек чувствовал вес прожитых им лет. И сейчас был именно такой момент. Он не просто сидел в своем сверхсовременном, напичканном всякой электроникой кресле. Он вспоминал. И надо сказать, что воспоминания были не из лучших…
В начале девяностых годов двадцатого века в небольшом американском городке было совершено зверское убийство: некий молодой человек задушил невесту своего младшего брата, а затем попытался растворить тело девушки в соляной кислоте. Хотя, если задуматься, то это была всего лишь официальная точка зрения. Тем не менее, суд был скор на руку, и, с учетом неких обстоятельств, открытых уже после ареста виновного, его осудили на смертную казнь через инъекцию. Приговор был приведен в исполнение через два года. Обычно в таких делах скорости от судопроизводства ждать не приходится, однако непонятно откуда взявшиеся неоспоримые доказательства вины подсудимого в дюжине серийных убийств решили дело.
Если отбросить официальные версии и посмотреть на происходившее своими глазами, станет ясно, что в серийных убийствах виновен совершенно другой субъект, очень тесно связанный с криминальным миром. Доказательства же вины подсудимого сфабриковал его же младший брат. Нет, дело было не в ненависти или жажде мести за убитую невесту, скорее наоборот: очень дружный с подсудимым, ускорив судебный процесс, он намеревался спасти старшего брата от кажущегося неизбежным пожизненного заключения. Он заключил крупную сделку с местным криминальным боссом, буквально продав невиновность своего бесталанного родственника, скинув на его плечи и те самые серийные убийства…
На полученные деньги предприимчивый бизнесмен поступил в престижный медицинский институт, и впоследствии спас множество жизней, но, тем не менее, чувство вины перед старшим братом не покидало его на протяжении всей его долгой жизни. Очень долгой.