ثُمَّ ٱلْجَحِيمَ صَلُّوهُ
Я иду вниз по лестнице, движусь по кругу,
Я несу в руках небо, на небе - стакан,
В моем фартуке есть деньги на третью сонату,
Я потрачу их как только буду стоить их сам.
И низкий прокуренный хрип контрабаса
В аду барных стоек, людей и машин,
Ведет меня мимо истерик и масок,
Сквозь дым маслянистый я кутаюсь им.
Ведь я помню тот черствый четверг,
когда струны не грели,
когда ты не спал,
Я помню на красном сукне
Разливалось вино,
я хотел стекла,
и я ел его.
Время бродит в бочке, насыщая сумрак светом,
Серым драпом неба накрывая наши танцы.
Ноги замерзают и мы вместе варим кофе,
Растворяясь в шелушащемся журчании воды.
опять по-декабрьски осенние рельсы трамвают по кругу тебя
и бездушную вьюгу твоих ресниц я снимаю, жужжит "Зенит", скула болит...
снега жалко зиме, жарю филе,
месяц прошел, все пытаешься биться,
забыться бы мне на том самом зеленом сукне на столе.
мелом тронул чуть, и закончились лица.
Восемьсот километров твоего безразличия
дни обезличены, сны обезличены.
вещие. ночью творят сумасшедшие
плачет звездами юный январь.
я не знаю, вводить ли это, была бы классная по ритму концовка
Я несу в руках небо, на небе - стакан,
В моем фартуке есть деньги на третью сонату,
Я потрачу их как только буду стоить их сам.
И низкий прокуренный хрип контрабаса
В аду барных стоек, людей и машин,
Ведет меня мимо истерик и масок,
Сквозь дым маслянистый я кутаюсь им.
Ведь я помню тот черствый четверг,
когда струны не грели,
когда ты не спал,
Я помню на красном сукне
Разливалось вино,
я хотел стекла,
и я ел его.
Время бродит в бочке, насыщая сумрак светом,
Серым драпом неба накрывая наши танцы.
Ноги замерзают и мы вместе варим кофе,
Растворяясь в шелушащемся журчании воды.
опять по-декабрьски осенние рельсы трамвают по кругу тебя
и бездушную вьюгу твоих ресниц я снимаю, жужжит "Зенит", скула болит...
снега жалко зиме, жарю филе,
месяц прошел, все пытаешься биться,
забыться бы мне на том самом зеленом сукне на столе.
мелом тронул чуть, и закончились лица.
Восемьсот километров твоего безразличия
дни обезличены, сны обезличены.
вещие. ночью творят сумасшедшие
плачет звездами юный январь.
я не знаю, вводить ли это, была бы классная по ритму концовка